Сообщение
Фортуна » Сб сен 17, 2016 6:57 pm
Дело было в прошлом веке. Учёба в институте совмещалась у некоторых с самодеятельным клубом при институте.
Два парня совершенно разные по характеру - это бывает, попали в одну студенческую группу. Но надо же, они же ещё независимо друг от друга решили одновременно стать актёрами в театральной студии при институтском клубе.
Всё бы ничего, только обязательно поддевали друг-друга по всякому поводу и без повода, и выставляли поочерёдно друг-друга дураками.
Нормальный пацан от земли Ваня Крот. Крот - это фамилия, жил он в общежитии, потому, что приехал учится в Москву из своего любимого казахстанского города Фрунзе. Так тогда там город назывался. Единственно, внешность у него была как у тракториста. Поэтому товарищ его Сергей над ним издевался и предлагал поставить спектакль про колхоз, где Ваня будет играть без проб пастушка, если только в реквизите найдётся фуфайка и кепка.
Ваня предлагал на роль племенного быка кандидатуру Серёги. Серёга был очень упитанный и с румянцем. Хотя на такие темы быстро всех отрезал, что он красавец-мужчина в самом расцвете сил. Жил Сергей в Москве один с матерью без отца. Однако мама его работала в здании министерства иностранных дел. О чём он иногда случайно проговаривался, но это было и так видно по Сергею: обуви, одежде, дипломате, и т.д. А не только по румянцу на сытых щеках. Кем мама работала в министерстве - осталось загадкой. Тем не менее Сергей отличался не только язвительностью, снобизмом и высокомерием, иногда чего-то мог...
Былая усталость
Давит на плечи.
Ранняя старость,
Умные речи,
Хмурые взгляды,
Смех на собою,
Слов водопады,
Над пустотою.
Некуда деться?
Это не новость.
Трещинкой сердца -
Необретённость.
Это его студенческие стихи.
Любил похвалу и если в хорошем настроении, то мог пообещать потом когда-нибудь в собственных мемуарах один раз упомянут тебя...
Так вот, дали Ване стих такой выучить, коль он из южного края, и выступить:
ПРОСЬБА
И вы,
Посещавшие шумное наше жилье,
И ты,
Зазывавший ночными звонками куда-то,
Я вас заклинаю.
Чтоб вы пощадили ее,
Поскольку она
И наивна,
И не виновата.
И вас заклинаю,
Микробы,
Машины,
Моря!
Да будут уступы,
Да будут углы как из ваты!
И пусть не забудется
Горькая просьба моя,
Поскольку она
И наивна,
И не виновата.
Тебя,
Ее будущий,
Невыносимый уму
И сердцу,
Которое хочет любить по старинке.
Прошу:
Покупай в ноябре
Для любимой хурму ,
Хурму продают
Возле старого цирка ,
На рынке ...
Как-то сразу не заладилось у одного артиста. Необходимо было со сцены художественно прочесть эти стихи. Но вот же зараза, на первой же репетиции случилась накладка, и чувственные стихи смазались в конце. Вместо:
Хурму продают
Возле старого цирка ,
На рынке ...
Получилось вдруг:
Хурму продают
Возле старого рынка ,
На цирке ...
Все коллеги по творческому цеху, своим хихиканьем, совершенно испортили тонкие чувства "просящего" со сцены чтеца. А Сергей артист-приколист, и прежде не равнодушный к успехам товарища пообещал всем, что на концерте тоже осрамится. До выступления оставалось три дня.
Иван не терял время и готовился с особой тщательностью, и в курилке, и в коридорах он бормотал стихи, но рядом неизменно путался его злой гений, и товарищ по искусству, дожидаясь высокого штиля и произнося в нужный момент: на цирке.
Это превратилось в настоящее соревнование над которым все усмехались, но Иван с честью отстоял все генеральные прогоны, хоть и краснел по мере приближения к окончанию стиха, и предательский шёпот, "на цирке", мешал из-за кулис, он ни разу больше не ошибся, хоть и хандрил, - что стихи ему не нравятся, и вся эта хурма... Но ему объяснили, что т.к. он родом из города Фрунзе, то на роду значит и написано, и хурму ему значит и читать.
В день выступления царила суета и лёгкое волнение. Но одеты все были празднично и нарядно, даже осветители. Подошла очередь выступить Ивану. Все, даже те кто порицал опыты над сознанием, столпились и с предвкушением выглядывали из-за кулис, слева и справа от освещённой большой сцены, ожидая финала. Ваня на едином дыхании читал стих, все терпеливо ждали, раздвигая занавес пошире. Зрителям в зале передалось ожидание и волнение, застыла напряжённая тишина. Иван наконец дошёл до последней просьбы, сделал неожиданную длинную паузу, которой на репетициях не было, и выдал... как по нотам!
Ваня сорвал таки аплодисменты, и ещё сорвался занавес.